О, дивный новый мир: мировой энергетический рынок перед лицом неизвестных угроз

Несмотря на появление новых штаммов COVID-19, стремительное восстановление мировой экономики приблизило в 2021 году спрос на энергоресурсы к докризисным значениям, а спешка развитых стран с декарбонизацией обеспечила рост цен на углеводороды до немыслимых год назад уровней. В то же время в нынешнем году появился ряд новых тенденций, которые в будущем будут во многом определять тренды в мировой энергетике.

Создание картеля потребителей

Самым важным и в то же время недооцененным событием 2021 года стало создание по инициативе президента США Джо Байдена «анти-ОПЕК».  Впервые в истории страны-потребители нефти объединились для скоординированных действий, направленных на снижение цены нефти с помощью высвобождения стратегических резервов. Ряд обстоятельств заставляет воспринимать появление «картеля производителей» всерьез.

Во-первых, такого в истории мировой экономики еще не случалось. Несмотря на то, что стратегические резервы нефти создавались после нефтяного кризиса 1970-х именно под лозунгом не допустить ажиотажа и дефицита в случае новых затруднений с поставками, они никогда не использовались для ценовых манипуляций. Кроме того, появление инициативы Байдена ярко показало, что в изменившихся условиях США готовы пренебречь собственными «антитрастовскими» законами, в нарушении которых они десятилетиями обвиняли (и продолжают обвинять) производителей нефти.  

Также примечательно, что первым на призыв Джо Байдена начать продажу нефти из стратегических резервов откликнулся Китай. Это полностью опровергает расхожую точку зрения, что противоречия между двумя сверхдержавами достигли такого накала, что никакие договоренности между ними, кроме пакта о ненападении и разделе сфер влияния, больше невозможны. Как оказалось, они вполне способны выступить единым фронтом, если угроза для обеих окажется достаточно серьезной.

Обострение конкуренции за энергоресурсы

Еще один тренд уходящего года – обострение конкуренции на рынке энергоресурсов. Согласно декабрьскому прогнозу ОПЕК, по итогам 2021 года спрос на нефть достигнет 96,5 млн барр./сут. (+5,7 млн барр./сут. по сравнению с кризисным 2020 годом). В 2022 году рост продолжится и составит 4,2 млн барр./сут., потребление нефти увеличится до 100,6 млн барр./сут. Рост же предложения заметно отстает. Так, в ноябре страны ОПЕК нарастили добычу всего на 285 тыс. барр./сут., что намного ниже квот, установленных ОПЕК+. Уровень выполнения ограничений в ноябре составил 120%, в октябре – 118%.

При этом аналитики все чаще говорят о том, что хроническое недоинвестирование нефтегазовой отрасли привело к нехватке резервных мощностей, поэтому производители просто не в состоянии быстро увеличить добычу.  Так, по прогнозу Международного энергетического агентства, если в I квартале 2021 года резервы составляли 9 млн барр./сут., то ко II кварталу 2022 года они сократятся до 4 млн барр./сут. Все это может привести к тому, что уже в ближайшее время, впервые с 1973 года, не продавцы нефти будут искать покупателей, а наоборот, покупатели будут вынуждены искать того, кто сумеет выполнить их заявку на поставку сырья.

Пример того, как подобные прогнозы воплощаются в жизнь, мы наблюдаем на рынке газа, где рост цен привел к коперниканскому перевороту в ценообразовании энергоносителей. Если раньше стоимость газа колебалась вслед за котировками на нефтяных биржах, то сейчас картина диаметрально противоположная. Подорожание газа вызвало резкий рост спроса на альтернативные энергоносители, – нефтепродукты и уголь – цена которых также начала стремительно увеличиваться. В октябре котировки североморского сорта Brent обновили трехлетний максимум, превысив $86 за баррель.  Собственно, это и последовавший рост стоимости автомобильного топлива в США до семилетних максимумов и побудили Джо Байдена выступить с инициативой о продаже нефтяных ресурсов.

Новые факторы и манипуляция рынком

Все возрастающую роль в ситуации на энергетическом рынке будут играть новые факторы, как появление ранее неизвестные штаммов COVID-19 (что видно на примере «Омикрона», вызвавшего коррекцию на нефтяном рынке в конце 2021 г.), так и повышение интереса к метеорологическим прогнозам: если раньше на погоду обращали внимание только с точки зрения того, насколько холодной будет погода в отопительный период, то теперь определяющую роль начинает играть ветер. Штиль снижает выработку электроэнергии ветровыми электростанциями, и любое сообщение о безветренной погоде вызывает панику на газовых биржах.

Котировки Brent в ноябре-декабре 2021 года
Источник: Oilprice.com

«Зеленая» трансформация

Согласно аналитическому отчету ФБК Grant Tornton  (автор – И.А. Николаев), потери России только от сокращения экспорта энергоносителей в период 2025-2035 гг. составят 10,4 трлн рублей в ценах 2020 года. Однако в краткосрочной перспективе мы считаем влияние этого фактора на мировые энергетические рынки переоцененным, если не считать вызванного увлечением «зеленой» повесткой и уже упомянутого дефицита инвестиций в развитие нефтегазовых проектов.

Более того, на начальном периоде энергоперехода производители традиционных энергоресурсов скорее выиграют. Необходимость в снижении парниковых выбросов вынуждает промышленных потребителей наращивать использование газа.

Судя по всему, это понимают даже самые рьяные сторонники декарбонизации. Например, Еврокомиссия заявляет о намерении запретить долгосрочные договоры на поставку газа – но относит точку невозврата на 2049 год. В числе «черных лебедей» – вероятность отказа политиков развитых стран от форсированного энергоперехода в пользу более взвешенной энергетической политики, основанной на увеличении доли низкоуглеродных технологий в традиционной энергетике, а не на полном отказе от нее.

Мы рассматриваем это событие как достаточно вероятное: избиратели развитых стран, не желающие отказываться от привычного уровня потребления, могут и не простить повторения энергокризиса.