Бизнес на химических отходах
7 Апреля 2015
Полигон «Красный Бор» — пожалуй, самое знаменитое место в Ленобласти. Историю его можно рассказывать как приключенческий роман. Только, к сожалению, до традиционого финала, когда зло наказано, а добро торжествует – пока очень далеко. Да и будет ли этот финал таким, как хотелось бы жителям, живущим в зоне потенциального химического заражения?..
«Красный Бор» это не только смертельно опасные отходы, но и…
По древнему, но меткому выражению Жванецкого, у нас «что охраняешь – то и имеешь». Примерно такая же ситуация сложилась и на полигоне Красный Бор. Что речь в данном случае идет о смертельно опасных химических отходах никого не смущает.
Полигону «Красный Бор» – более 40 лет. В 1970 году на территории в 73 гектара, в 5 километрах от нынешней административной границы Санкт-Петербурга и в 30 километрах от его центра был основан полигон для утилизации токсичных отходов и продуктов деятельности химических, медицинских и промышленных предприятий. Сегодня на территории полигона находится более двух миллионов тонн отходов.
В СССР, понятно, за полигон следили, но на вполне советском уровне, который не укладывается ни в один цивилизованный норматив. С наступлением перестройки работа полигона происходила ни шатко ни валко: никому это, наверное, объяснять не надо. А в эпоху стабильности появились люди, которые сообразили, что «Красный Бор» – это не только миллионы тонн опасных химических отходов, но и неплохой способ набить личный карман.
Союзниками этих «бизнесменов» оказались весьма разные люди. Кто-то союзничал за долю малую, кто-то под шумок создавал свои личный бизнес, кто-то пиарился, мечтая из чиновника прыгнуть в депутаты федерального уровня.
А с «Красным Бором», между тем, были реальные проблемы. Место для полигона было выбрано неспроста: здесь, на глубине шести метров залегают кембрийские глины, создающие естественный фильтр для утечек химических веществ. Но, как выяснилось, утечка все равно происходит. Когда это стало известно, то начались выступления не о том, что утечку необходимо ликвидировать, а о том, что полигон необходимо просто закрыть. Правда, о том, как следует поступить с двумя миллионами тонн опаснейшей химии, «закрыватели» почему-то предпочитали молчать. И понятно почему: на старом полигоне «поднять» реальные деньги невозможно. Можно получать с него хороший пиар-выхлоп, но вот с деньгами…
Времена свечных заводиков давно кончились
Для перечисления всех способов заработка на нашем с вами здоровье, которые практикуются в Ленинградской области, не хватит всего объема статьи. Уж очень разнообразны они были.
Например, химические отходы второго класса при утвержденных расценках 6 000 рублей за тонну принимались от некоторых фирм на полигоне «Красный Бор» почему-то по 600 рублей. Или в бумагах значилось, что полигон принял за год 18 тонн медицинских отходов, по факту же оказывалось, что всего шесть…
Но это, конечно, так, просто баловство, мелочишка на карманные расходы. Серьезные люди разворачивали совершенно иные схемы.
Начались разговоры про опасность, утечки, и, как следствие, про закрытие полигона и строительство нового. Делалось это вот каким образом: выделялись деньги на проектирование, например 125 миллионов рублей на проектные работы в Кировском районе, 56 миллионов на проектные работы в Тосненском районе. А потом все эти проекты красиво рубились на общественных слушаниях.
Или, например, у директора полигона «Красный Бор» Александра Моисеева появилась компания «Стальсервис», зарегистрированная в Калужской области. Хотя полигон является ГУПом, и его директору закон запрещает заниматься бизнесом. «Стальсервис» арендовал площадку в Ленобласти, где стал принимать химические отходы.
Что характерно, именно в это время «Красный Бор», по случайному совпадению, наверное, начали атаковать различные «борцы за экологию» и в итоге полигон был лишен лицензии. И именно «Стальсервис» в 1914 году принял основную часть химических отходов Петербурга. Кстати, в январе 2014 Моисеев был снят с должности, что, по всей видимости, позволило ему полностью сосредоточиться на работе с личным полигоном.
Все было бы не плохо, но специалисты утверждают, что полигон «Стальсервиса» просто пуст. А «заинтересованные лица» говорят, что отходы, которые «принимает» «Стальсервис» вывозятся в Волгоград, в Томск, в Обнинск… Учитывая, что многих клиентов полигона чуть ли не силой заставляли везти отходы в «Красный Бор», верится в такие дальние путешествия для отходов слабо. Председатель Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Петербурга Валерий Матвеев считает, что «все это количество опасных отходов разместилось на территории Санкт-Петербурга и, наверное, большей частью, Ленинградской области».
Впрочем, наверное, не все так мрачно. В Ленобласти сегодня существует еще парочка полигонов: «Новый Свет Эко» в Гатчинском районе и «Лель-Эко» в Киришском районе.
Химический пиар
Полигоны эти частные, и с «частником», как известно, договорится всегда проще, чем с «государевым человеком» из «Красного Бора».
Проблема в том что на новых полигонах ситуация с системами контроля отходов более, чем печальна. Кое-где отсутствуют даже элементарные весовые, которые позволяют учитывать количество ввезенных отходов. Нет и контроля за состоянием самих полигонов.
«Красный Бор», между тем, начал понемногу возрождаться, что вызвало панику среди «борцов за экологию» и, как догадываемся, среди владельцев конкурирующих площадок. Впрочем, обе этих группы, как порою кажется, похожи до степени смешения.
Сегодня идет борьба против любых действий на полигоне «Красный Бор». Фактически это означает борьбу против любой утилизации скопленных на нем отходов и, более того, фактический запрет на борьбу с опасными химическими утечками. Разговоры идут вполне четкие: полигон должен быть закрыт. На вопросы про утечки, про складирование опасных отходов, про скопившиеся два миллиона тон ответ один: «Должен быть закрыт!»
Идет упорная борьба против сжигания отходов и постройки на «Красном Боре» специализированного завода. Каких ужасов от «защитников природы» только не услышишь про этот метод. Но дело в том, что сжигает отходы весь мир, и в странах с очень жестким экологическим законодательством (нормы выбросов в которых во много раз меньше, чем в России, а контроль выбросов обеспечивается прямо «на трубе», а не по границе территории завода)способ считается вполне экологичным. Например, в Австрии, где крупнейший завод по сжиганию отходов расположен в городской черте Вены. И, что характерно, австрийские «Зеленые» считают это нормальным.
Кому выгодно? Ну, кроме тех, кому реально это выгодно…
Но пока эта борьба продолжается, предприятия, в чьем производственном цикле образуются химические отходы, ждать не могут. Отходы необходимо куда-то девать. Многие, например, расслабившись в благословенном 2014 году на частных полигонах теперь отказываются вывозить отходы в «Красный Бор»: «наши отходы – это наша коммерческая тайна». Впрочем, возможно есть объяснениеи попроще: строго поставленный учет отходов в государственном «Красном Бору» приведет, в итоге, к неудобным вопросам по отходам 2014 года — почему их было так мало? И куда делась «неучтенка»?
Но, понятно, что «борцам за экологию» любое лыко, даже с «сильным химическим запахом» в строку.
В этом плане очень характерна произошедшая недавно история с обнаруженными в поселке Понтонный бочками с химикатами. Напомним, что 83 бочки с неустановленными химическими веществами, обнаруженные неподалеку от школы, дали утечку, и с грунта было собрано порядка 100 кг пастообразного вещества. «Экострой» вывез бочки в «Красный Бор», а последствия утечки ликвидировал.
Происшествие вызвало бурление в экологических омутах. Больше всех возбудился Росприроднадзор, и сразу же начал искать почему-то не виноватых в незаконной свалке отходов, а тех, «кому это выгодно». По мнению врио руководителя Росприроднадзора Амирхана Амирханова «действия некоего предприятия «Экострой», обнаружившего бочки с отходами и отправившего их на полигон «Красный Бор», а также последовавшие заявления руководства полигона о том, что решение о закрытии полигона провоцирует такие инциденты, по всей видимости, не является случайными». Самое забавное, конечно, даже не том, что руководство полигона, утилизирующего отходы обвинено, фактически, в экологическом терроризме, а то, что даже Государственное Унитарное Предприятие «Экострой» (именно их машины, напомним, собирают в Петербурге у населения градусники, ртутные лампы и пр.) оказалось «неким». Амирхан Амирханов еще не до конца вошел в должность и не знает элементарных понятий, которые от него требует занимаемое место? Или тоже, может быть, здесь надо поискать кому выгодны подобные высказывания врио руководителя Росприроднадзора?
26 марта в Приморском районе Петербурга жителями обнаружены пять 20-литровых бутылей с серной кислотой. Бутыли так же вывезены в «Красный Бор». С интересом ожидаем комментария Амирхана Амирханова. Кому же это выгодно?!!
Впрочем, причин для комментирования у Амирханова может быть очень много: подобные стихийные свалки химических отходов высших категорий опасности весьма распространены на территории Петербурга и Ленобласти.
Но интересно было бы услышать комментарий Амирахана Магомедовича вот о чем. Как он считает, вывозят ли предприятия на частные полигоны полностью свои отходы, или, при отсутствии весовых, просто проставляют на бумаге нужные объемы, сваливая основную массу отходов в ближайшие овраги? И каков доход в этом случае от откатов? Не Амирханова доход, безусловно, а тех, кто занимается поощрением этих преступных деяний.
Внутренний Обнинск и будущее наших детей
Все мы знаем, в какой стране мы живем. И, конечно, добиться закрытия полигона возможно. Особенно когда у него есть такие прекрасные коммерческие конкуренты. И такие противники на всех уровнях власти. На условные ворота «Красного Бора» будет повешен большой амбарный замок, и… Вот тут-то давайте подумаем вместе. Кто-то верит в то, что после этого полигоном, вернее, ликвидацией его последствий, будет кто-то заниматься? Или, может быть, проще поверить в то, что деньги выделенные на «забытый» полигон понемногу осядут в карманах чиновников, а отходы не просто останутся на своем месте, а начнут расползаться по окрестным рекам? А новые отходы и вовсе заполонят все окрестные лески и овраги? Вы ведь понимаете, что государственный полигон еще как-то может контролировать складирование отходов. А частные? Может, им проще держать для вида пустую площадку и отвечать, что отходы отвезли в Обнинск?
Давайте воспитывать в себе ответственность. И в наших чиновниках и депутатах тоже. Очень не хочется, чтобы эта дрянь жила у нас под боком. Но вариантов всего два. Или она остается у нас под боком навечно, становясь с каждым днем все опаснее, и доходя до такого состояния, когда последствия заражения будет уже невозможно ликвидировать. Или государство строит завод по уничтожению химических отходов и начнет ежедневно делать полигон более безопасным. Вы лично какой вариант выбираете?
«Красный Бор» это не только смертельно опасные отходы, но и…
По древнему, но меткому выражению Жванецкого, у нас «что охраняешь – то и имеешь». Примерно такая же ситуация сложилась и на полигоне Красный Бор. Что речь в данном случае идет о смертельно опасных химических отходах никого не смущает.
Полигону «Красный Бор» – более 40 лет. В 1970 году на территории в 73 гектара, в 5 километрах от нынешней административной границы Санкт-Петербурга и в 30 километрах от его центра был основан полигон для утилизации токсичных отходов и продуктов деятельности химических, медицинских и промышленных предприятий. Сегодня на территории полигона находится более двух миллионов тонн отходов.
В СССР, понятно, за полигон следили, но на вполне советском уровне, который не укладывается ни в один цивилизованный норматив. С наступлением перестройки работа полигона происходила ни шатко ни валко: никому это, наверное, объяснять не надо. А в эпоху стабильности появились люди, которые сообразили, что «Красный Бор» – это не только миллионы тонн опасных химических отходов, но и неплохой способ набить личный карман.
Союзниками этих «бизнесменов» оказались весьма разные люди. Кто-то союзничал за долю малую, кто-то под шумок создавал свои личный бизнес, кто-то пиарился, мечтая из чиновника прыгнуть в депутаты федерального уровня.
А с «Красным Бором», между тем, были реальные проблемы. Место для полигона было выбрано неспроста: здесь, на глубине шести метров залегают кембрийские глины, создающие естественный фильтр для утечек химических веществ. Но, как выяснилось, утечка все равно происходит. Когда это стало известно, то начались выступления не о том, что утечку необходимо ликвидировать, а о том, что полигон необходимо просто закрыть. Правда, о том, как следует поступить с двумя миллионами тонн опаснейшей химии, «закрыватели» почему-то предпочитали молчать. И понятно почему: на старом полигоне «поднять» реальные деньги невозможно. Можно получать с него хороший пиар-выхлоп, но вот с деньгами…
Времена свечных заводиков давно кончились
Для перечисления всех способов заработка на нашем с вами здоровье, которые практикуются в Ленинградской области, не хватит всего объема статьи. Уж очень разнообразны они были.
Например, химические отходы второго класса при утвержденных расценках 6 000 рублей за тонну принимались от некоторых фирм на полигоне «Красный Бор» почему-то по 600 рублей. Или в бумагах значилось, что полигон принял за год 18 тонн медицинских отходов, по факту же оказывалось, что всего шесть…
Но это, конечно, так, просто баловство, мелочишка на карманные расходы. Серьезные люди разворачивали совершенно иные схемы.
Начались разговоры про опасность, утечки, и, как следствие, про закрытие полигона и строительство нового. Делалось это вот каким образом: выделялись деньги на проектирование, например 125 миллионов рублей на проектные работы в Кировском районе, 56 миллионов на проектные работы в Тосненском районе. А потом все эти проекты красиво рубились на общественных слушаниях.
Или, например, у директора полигона «Красный Бор» Александра Моисеева появилась компания «Стальсервис», зарегистрированная в Калужской области. Хотя полигон является ГУПом, и его директору закон запрещает заниматься бизнесом. «Стальсервис» арендовал площадку в Ленобласти, где стал принимать химические отходы.
Что характерно, именно в это время «Красный Бор», по случайному совпадению, наверное, начали атаковать различные «борцы за экологию» и в итоге полигон был лишен лицензии. И именно «Стальсервис» в 1914 году принял основную часть химических отходов Петербурга. Кстати, в январе 2014 Моисеев был снят с должности, что, по всей видимости, позволило ему полностью сосредоточиться на работе с личным полигоном.
Все было бы не плохо, но специалисты утверждают, что полигон «Стальсервиса» просто пуст. А «заинтересованные лица» говорят, что отходы, которые «принимает» «Стальсервис» вывозятся в Волгоград, в Томск, в Обнинск… Учитывая, что многих клиентов полигона чуть ли не силой заставляли везти отходы в «Красный Бор», верится в такие дальние путешествия для отходов слабо. Председатель Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Петербурга Валерий Матвеев считает, что «все это количество опасных отходов разместилось на территории Санкт-Петербурга и, наверное, большей частью, Ленинградской области».
Впрочем, наверное, не все так мрачно. В Ленобласти сегодня существует еще парочка полигонов: «Новый Свет Эко» в Гатчинском районе и «Лель-Эко» в Киришском районе.
Химический пиар
Полигоны эти частные, и с «частником», как известно, договорится всегда проще, чем с «государевым человеком» из «Красного Бора».
Проблема в том что на новых полигонах ситуация с системами контроля отходов более, чем печальна. Кое-где отсутствуют даже элементарные весовые, которые позволяют учитывать количество ввезенных отходов. Нет и контроля за состоянием самих полигонов.
«Красный Бор», между тем, начал понемногу возрождаться, что вызвало панику среди «борцов за экологию» и, как догадываемся, среди владельцев конкурирующих площадок. Впрочем, обе этих группы, как порою кажется, похожи до степени смешения.
Сегодня идет борьба против любых действий на полигоне «Красный Бор». Фактически это означает борьбу против любой утилизации скопленных на нем отходов и, более того, фактический запрет на борьбу с опасными химическими утечками. Разговоры идут вполне четкие: полигон должен быть закрыт. На вопросы про утечки, про складирование опасных отходов, про скопившиеся два миллиона тон ответ один: «Должен быть закрыт!»
Идет упорная борьба против сжигания отходов и постройки на «Красном Боре» специализированного завода. Каких ужасов от «защитников природы» только не услышишь про этот метод. Но дело в том, что сжигает отходы весь мир, и в странах с очень жестким экологическим законодательством (нормы выбросов в которых во много раз меньше, чем в России, а контроль выбросов обеспечивается прямо «на трубе», а не по границе территории завода)способ считается вполне экологичным. Например, в Австрии, где крупнейший завод по сжиганию отходов расположен в городской черте Вены. И, что характерно, австрийские «Зеленые» считают это нормальным.
Кому выгодно? Ну, кроме тех, кому реально это выгодно…
Но пока эта борьба продолжается, предприятия, в чьем производственном цикле образуются химические отходы, ждать не могут. Отходы необходимо куда-то девать. Многие, например, расслабившись в благословенном 2014 году на частных полигонах теперь отказываются вывозить отходы в «Красный Бор»: «наши отходы – это наша коммерческая тайна». Впрочем, возможно есть объяснениеи попроще: строго поставленный учет отходов в государственном «Красном Бору» приведет, в итоге, к неудобным вопросам по отходам 2014 года — почему их было так мало? И куда делась «неучтенка»?
Но, понятно, что «борцам за экологию» любое лыко, даже с «сильным химическим запахом» в строку.
В этом плане очень характерна произошедшая недавно история с обнаруженными в поселке Понтонный бочками с химикатами. Напомним, что 83 бочки с неустановленными химическими веществами, обнаруженные неподалеку от школы, дали утечку, и с грунта было собрано порядка 100 кг пастообразного вещества. «Экострой» вывез бочки в «Красный Бор», а последствия утечки ликвидировал.
Происшествие вызвало бурление в экологических омутах. Больше всех возбудился Росприроднадзор, и сразу же начал искать почему-то не виноватых в незаконной свалке отходов, а тех, «кому это выгодно». По мнению врио руководителя Росприроднадзора Амирхана Амирханова «действия некоего предприятия «Экострой», обнаружившего бочки с отходами и отправившего их на полигон «Красный Бор», а также последовавшие заявления руководства полигона о том, что решение о закрытии полигона провоцирует такие инциденты, по всей видимости, не является случайными». Самое забавное, конечно, даже не том, что руководство полигона, утилизирующего отходы обвинено, фактически, в экологическом терроризме, а то, что даже Государственное Унитарное Предприятие «Экострой» (именно их машины, напомним, собирают в Петербурге у населения градусники, ртутные лампы и пр.) оказалось «неким». Амирхан Амирханов еще не до конца вошел в должность и не знает элементарных понятий, которые от него требует занимаемое место? Или тоже, может быть, здесь надо поискать кому выгодны подобные высказывания врио руководителя Росприроднадзора?
26 марта в Приморском районе Петербурга жителями обнаружены пять 20-литровых бутылей с серной кислотой. Бутыли так же вывезены в «Красный Бор». С интересом ожидаем комментария Амирхана Амирханова. Кому же это выгодно?!!
Впрочем, причин для комментирования у Амирханова может быть очень много: подобные стихийные свалки химических отходов высших категорий опасности весьма распространены на территории Петербурга и Ленобласти.
Но интересно было бы услышать комментарий Амирахана Магомедовича вот о чем. Как он считает, вывозят ли предприятия на частные полигоны полностью свои отходы, или, при отсутствии весовых, просто проставляют на бумаге нужные объемы, сваливая основную массу отходов в ближайшие овраги? И каков доход в этом случае от откатов? Не Амирханова доход, безусловно, а тех, кто занимается поощрением этих преступных деяний.
Внутренний Обнинск и будущее наших детей
Все мы знаем, в какой стране мы живем. И, конечно, добиться закрытия полигона возможно. Особенно когда у него есть такие прекрасные коммерческие конкуренты. И такие противники на всех уровнях власти. На условные ворота «Красного Бора» будет повешен большой амбарный замок, и… Вот тут-то давайте подумаем вместе. Кто-то верит в то, что после этого полигоном, вернее, ликвидацией его последствий, будет кто-то заниматься? Или, может быть, проще поверить в то, что деньги выделенные на «забытый» полигон понемногу осядут в карманах чиновников, а отходы не просто останутся на своем месте, а начнут расползаться по окрестным рекам? А новые отходы и вовсе заполонят все окрестные лески и овраги? Вы ведь понимаете, что государственный полигон еще как-то может контролировать складирование отходов. А частные? Может, им проще держать для вида пустую площадку и отвечать, что отходы отвезли в Обнинск?
Давайте воспитывать в себе ответственность. И в наших чиновниках и депутатах тоже. Очень не хочется, чтобы эта дрянь жила у нас под боком. Но вариантов всего два. Или она остается у нас под боком навечно, становясь с каждым днем все опаснее, и доходя до такого состояния, когда последствия заражения будет уже невозможно ликвидировать. Или государство строит завод по уничтожению химических отходов и начнет ежедневно делать полигон более безопасным. Вы лично какой вариант выбираете?