Асамат Балтаев, автор медалей Чешского монетного двора

31 Октября 2014
Асамат Балтаев – 22-летний медальер, выпускник Высшей профессиональной школы монетного и медальерного творчества в городе Яблонец над Нисой. Родом из Чувашской Республики и творческой семьи, юноша за несколько лет обучения успел сделать себе имя в Европе: в его резюме значатся не только победы в многочисленных конкурсах медальеров, но и сотрудничество с Чешским Национальным банком и Чешским монетным двором.
В октябре 2014 года был официально представлен уникальный проект Чешского монетного двора, в котором Асамат принял непосредственное участие: к 200–летию со дня рождения ювелира Густава Фаберже была создана коллекция яиц в стиле Фаберже. Внутри яиц находятся памятные монеты из серебра и золота, автором которых стал молодой медальер.
О том, как рождаются идеи, о том, как избежать «штамповки» в работе и о любви к анимационному искусству Асамат рассказал выпускающему редактору «Пражского телеграфа» Александре Барановой.

Асамат, учитывая, что ты пошёл по стопам отца (Николай Балтаев –заслуженный художник Чувашии, медальер и мастер по обработке металлов – прим. ред.), полагаю, что идея об обучении в Чехии принадлежала ему?
В Чехию меня отправили родители – эта мысль пришла отцу ещё в то время, когда он учился в Санкт-Петербурге. В 1983-84 годах в рамках программы по обмену студентами папа посетил Чехию. Среди прочего он побывал и на экскурсии в школе медальеров, сохранил брошюру о ней.
Разговор о Чехии зашёл, когда я был в девятом классе. Я и сам хотел продолжать образование по художественному профилю, и родители хотели, чтобы я учился за границей. Нашли ту брошюру, спросили меня, не хотел ли бы я учиться в Чехии. Я согласился. Приехали с мамой, я сдал экзамены и поступил.
Какое было впечатление первое от чужой страны?
Языка я, конечно, не знал. Я учил английский, думал, что здесь все на нём разговаривают, и только потом выяснил, что это не так. Но что делать, объяснялся на английском поначалу – наша школьная учительница по английскому переводила. Тест вступительный тоже подготовили специально для меня – на английском.
А вот каких-то сильных эмоций от того, что меня окунули в новую среду, я не испытал. Не сразу осознал, наверное.
Обычно, когда на семейном совете обсуждается вопрос будущего образования, речь идёт не о творческих профессиях, а, скорее, практически применимых и полезных…
Да, у нас тоже так было. Несмотря на то, что у меня вся семья – творческая, мама очень не хотела, чтобы я пошёл по их стопам. Уговаривала, чтобы я пошёл учиться на стоматолога.
Папа у меня – скульптор, гравировщик, учился в академии им. Штиглица (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А. Л. Штиглица – прим. ред.). Мама занимается шитьём национальных костюмов.
Как ты пришёл к изготовлению монет и медалей?
Обучение в Чехии я начал со школы в Турнове (Средняя художественно-прикладная школа города Турнов – прим. ред.), а после её окончания стал размышлять, где продолжать образование. Сначала вообще думал, что вернусь в Россию. Однако на четвёртом, выпускном курсе школы в Турнове я попал на симпозиум в ту школу, где я сейчас учусь и принял решение продолжить образование в ней (Высшая профессиональная школа монетного и медальерского творчества в городе Яблонец над Нисой. На момент выхода номера в печать Асамат с успехом защитил диплом и окончил школу после трёх положенных лет учёбы – прим. ред.).
Расскажи, как ты придумываешь медаль?
Это – абсолютно творческий процесс, который упрощается с опытом. Пока ты не натренирован, пока у тебя нет чутья, это непросто. Получив задание, я собираю в интернете и книгах информацию, фотографии по конкретной тематике, впитываю, читаю, и после этого на бумаге возникает образ.
Так поступают не только начинающие медальеры вроде меня, но и опытные мастера, которых уже отличает то, что они чувствуют тему и сразу идут в верном направлении – у них картинка моментально перед глазами вырисовывается.
Эскиз, который рисуешь на бумаге, затем постепенно перемещается в голову, приобретая 3D-формат.
Эскиз придумывается сначала в маленьком размере, чтобы было легче его изменять, затем композицию можно увеличивать, так как форма для медали изготавливается большого размера. Затем из гипса отливается медаль, которая и отправляется на монетный двор. Эскиз уменьшают, делают компьютерную корректировку при необходимости, после чего отливается форма.
Какой для тебя самый трудоёмкий этап в работе над медалью и почему?
Когда начинал, то сложнее всего было именно придумать что-то оригинальное. Сейчас, наоборот, интереснее всего придумывать, и хочется потом просто отдать кому-то эскиз для дальнейшей обработки и не возиться с глиной и гипсом (смеётся).
Очень кропотливая работа – рисунок здания или моста, например. Детальная прорисовка окон, дверей или мостовых арок занимает очень много времени. Мало кому это нравится, но если правильно настроиться на работу, то интересно будет всё.
Сколько времени в среднем занимает у тебя работа над медалью?
Сначала – две недели. Сейчас – пять дней. Некоторые медали требуют ещё меньше времени. Как-то преподаватель рассказывал нам, что он медали делал за один-два дня. Однако это оправдано только в том случае, если заказ срочный, иначе в таком «марафоне» нет необходимости. Это очень сложно для психики, и оправиться после такой работы непросто. Оптимальный срок, необходимый для работы над одной медалью – одна-две недели.
Как-то раз одна художница мне сказала: «Для успеха в деле художника необходимо 5% таланта и 95% труда». В медальном деле – так же?
Главную роль в моём сегодняшнем успехе, я уверен, сыграло домашнее воспитание. Если сказать честно, то меня готовили к этому с детства. Я много рисовал. Бывало и так, что друзья звали играть во двор, а папа засаживал меня за бумагу и карандаш. Поначалу хватает трёх-четырёх часов ежедневной практики в рисовании, чтобы поддерживать себя в форме. Однако для того чтобы стать хорошим медальером, этому нужно посвящать действительно много времени.
Мне кажется, что предрасположенность у меня есть. Из-за натренированности и того, что я занимаюсь этим уже очень давно, удаётся многое схватывать на лету.
Что же касается одарённости, то я думаю, что человек, у которого есть чутьё или, как Вы сказали, талант, может просто гораздо тоньше и оригинальнее реализовать или подать предложенную идею.
Когда ты начал рисовать?
Говорят, что в четыре года. Сам по себе. Я смотрел мультфильмы и потом по памяти изображал героев, срисовывал комиксы. Потом папа стал задания и темы подкидывать. А вот когда дело дошло до теории рисунка, когда пришлось учиться, то папе пришлось заставлять.
Я не берусь утверждать, но думаю, что талант облегчает мастеру жизнь: порой на выполнение того или иного заказа он тратит гораздо меньше времени. Но из-за таланта нельзя расслабляться. Это может как помочь, так и уничтожить человека. Даже мудрец, расслабившись, теряет своё мастерство и чуткость. Если хочет человек добиться чего-то, нужно работать так, как будто у него вовсе нет таланта, и выкладываться максимально, как физически, так и психологически.
Как непрофессионалу отличить «штампованную», конвейерную работу от свежей и оригинальной?
Это всегда видно. В работе появляется разобщённость между первоначальным замыслом и результатом, между идеей и изображённой композицией. Когда всё «работает» как нужно, то вы смотрите на медаль – и вам ничего не хочется в ней менять. Конвейерная работа тоже может быть качественной, но при взгляде на неё впервые можно почувствовать, что она не цепляет, и иногда хочется сразу подвинуть, поменять, перенаправить что-то в рисунке. А этого быть не должно.
Ты можешь себе вообразить, что ты будешь работать «на конвейер»? Ведь когда начинаешь работать на заказ, то текучки практически не избежать…
Если речь идёт о заказе, то бывают проблемы такого рода: я выполню медаль так, как я её «вижу», и она мне нравится, а потом выясняется, что у заказчика совсем другое представление.
И что в таком случае делать?
Я не буду спорить – заказ есть заказ.
И на качестве твоей работы не отразится то, что компромисс не был найден?
Конечно, нет. Я всегда высказываю свою идею, но если нужно сделать по-другому, то сделаю. В конце концов, свой вариант я могу потом изготовить в другой раз, для другого заказчика.
Для себя, для души ты тоже монеты и медали рисуешь?
Нет. Бывают мысли, конечно, о чём-то своём, но пока на это нет времени. Область монетного и медального дела очень узкая, я бы не хотел в ней оставаться всю жизнь.
В таком случае, кем ты себя видишь в будущем?
Я благодарен тому, что во мне есть эта творческая жилка – она пригодится всегда и везде, вне зависимости от того, в какой сфере я буду развиваться в дальнейшем. На мой взгляд, моя задача состоит в том, чтобы развивать эту творческую силу. И я бы хотел попробовать себя в разных сферах жизни.
Давай представим, что завтра – твой последний день в профессии медальера. Чем ты займёшься послезавтра?
Анимацией и комиксами. Смысл даже не в том, чтобы рисовать их – смысл в том, чтобы их придумывать. Мне вообще понятен и близок тот подход, который используют аниматоры при создании героя, его образа, мира вокруг него. Хотелось бы когда-нибудь придумать своего героя, а пока я учусь, пробую и набираюсь опыта.
Вообще, самое интересное – то, что происходит у тебя в голове. Когда творческий процесс в ней бурлит, он запускает процесс самопознания, и от этого человек получает невероятный кайф!
Каждый герой комиксов наделён, как правило, особыми способностями и качествами. Какие стороны характера близки тебе, какими восхищаешься ты?
Мне всегда был интересен образ Железного Человека и Бэтмена. Они гениальны, но всё-таки это герои зарубежные, поэтому на каком-то уровне – чужие. Поэтому я не забываю и о героях нашего народа. Их в нашей культуре очень много. Один из самых известных – Улып.
Мощь, сила и загадка личности – вот то, что должно быть в человеке.
А что тебя, как ты считаешь, отличает от других людей?
Многие люди делают всё так, как им сказано, а я люблю всё делать по-своему. Правда, в этом есть свои подводные камни: ты не знаешь, где можешь оступиться, потому что идёшь неизвестным путём.
Оксана Комиссарова
Essential communications