Психология ребенка и психологическая помощь
Чтобы оказать эффективную психологическую помощь семье и ребенку, мы должны отчетливо представлять себе основные элементы предметно-изобразительного мира ребенка. Предметно-изобразительный мир ребенка обязательно находится в динамической связи с накапливаемым жизненным опытом. Так что каждый раз, когда ребенок повторно встречается с похожим событием при взаимодействии, происходят две вещи. Он интерпретирует текущее взаимодействие в терминах и с окраской его прототипа, который является его моделью для объяснения окружающего мира и руководством его чувств, мыслей и поведения. И одновременно он изменяет свой прототип, чтобы приспособляться к характерным особенностям данной специфической ситуации. Ассимиляция и аккомодация являются реципрокными.
Предметно-изобразительный мир ребенка и его внешнее поведение влияют друг на друга. При такой динамической взаимосвязи двух основных элементов модели любая терапевтическая процедура, направленная на изменение одного элемента, будет модифицировать всю систему. И, действительно, терапевтические процедуры и теория, объясняющая методические приемы, разработаны, чтобы изменить к лучшему один элемент, на который они нацелены. Вот почему разные теории отличаются друг от друга и в то же время основываются на одной функциональной системе.
Разные терапевтические подходы представляют собой лишь разные точки ввода в одну и ту же систему. Все подходы порождают очень сильный и быстрый сформированный трансфер. Однако степень выявления трансфера и его использования в терапии прямым или косвенным образом отличаются от подхода к подходу. Даже те подходы, которые далеки от психоанализа, учитывают это явление в качестве союзника, что означает позитивный трансфер, который способствует работе психолога.
В этой области клиники выделение позитивного трансфера для специального фокусирования будет обсуждаться ниже. Опишем способ, с помощью которого трансфер может быть концептуализирован, чтобы быть эффективным в пределах основной модели. Представим себе любую форму терапии, которая адресована к матери — к главному посреднику. Забудем на короткое время, заинтересован ли терапевт в мире фантазий матери или в ее внешнем поведении, поскольку в любом случае, терапия и лечение депрессии осуществляются путем разговора с матерью о ее ощущениях, а разговор представляет собой внешнее поведение. Реально существуют два отдельных элемента — как мать ведет себя со своим ребенком и как она ведет себя с терапевтом. Эти два вида поведения взаимосвязаны, поскольку ее поведение с ребенком находится под сильным влиянием ее поведения с терапевтом и ее ощущения самой себя как личности и как матери в пределах контекста терапевтических отношений.
Наиболее важным аспектом взаимодействия модели мать — терапевт с моделью мать — ребенок является то, что у матери, несомненно, образуются два раздельных предметно-изобразительных множества. Одно из них определяется прошлым матери и ролью ребенка в активировании этого прошлого — это всегда включает в себя, по крайней мере, ее видение ребенка и самой себя в качестве матери. Второе предметно-изобразительное множество определяется тем, как она видит саму себя и своего ребенка в присутствии (т. е. в глазах, в интерпретациях, в моделировании, в установках, в действиях) терапевта. Это нечто вроде карты или плана того, как мир ощущений матери может меняться в области реальности.
Некоторые психотерапевты проводят поиски в прошлом матери, чтобы найти более благоприятные модели, в которых ей будет оказана помощь в конструировании новых элементов, или же они используют часть себя в качестве подмены "хорошего родителя". В обоих вариантах, независимо от того, ищет ли терапевт сознательно специфическое содержание представлений или нет, отношения с терапевтом предоставят их в любом случае.