Место научных журналов в системе ценностей XXI века

С середины 90-х гг. в нашей стране появляется масса новых изданий. Стремительно выросло количество учебных и научных организаций с громкими названиями (университет, академия и т.д.), не имеющих должного уровня, кадров, традиций. Каждая из этих организаций считала своим долгом заиметь свои «Вести», «Ученые записки» или иное пышно поименованное регулярное издание. Не имея задела и опытного издательского состава, они публиковали слабые, подчас просто бредовые материалы. Тем не менее, эти публикации приобретали определенный статус. По ним отчитывались о выполненной работе, защищали диссертации, претендовали на субсидии. Понятно, что в этом обилии литературы и макулатуры требовалось навести порядок. Так возник пресловутый ВАКовский список. Публикация в журнале из оного списка имеет высокий статус, дает определенные возможности.
В действительности попадание журнала в список далеко не всегда свидетельствовало о его качестве. Часто оно зависело от активности и дипломатических качеств членов редакции, наличия связей в системе ВАК. Так в список много лет не попадал самый старый и заслуженный научный журнал страны — «Известия Русского Географического общества».
Наличие списка принизило многие другие периодические и непериодические издания. В приложении к инструкции ВАК значилось, что к «ваковским» публикациям могут быть приравнены (а могут и не быть) монографии и тезисы международных конференций. Правда, в наши дни достаточно пригласить одного специалиста из Беларуси, чтобы придать форуму международный статус. Наличие списка активизировало коррупционные процессы, которые в науке до последнего времени были не так заметны, как в других областях народного хозяйства. В былые славные времена за серьезные публикации в научных или научно-популярных изданиях можно было получить гонорар, подчас значительный. Это было естественно, потому что труд, тем более квалифицированный, должен оплачиваться. К концу “Застоя” понятие «гонорар» стало уходить в прошлое. В 90-е на смену ему пришло понятие «антигонорар». Хочешь печататься — плати деньги. Дискредитация научного труда привела к тому, что за право выполнять важную для общества и сложную работу следовало платить. В журналах ваковского списка активизировалось требование антигонораров. В первую очередь с этим смирялись аспиранты, соискатели, которым необходимо было набрать число публикаций для защиты диссертации. Поскольку число соавторов в статье юридического значения не имело, аспиранты с целью экономии стали собираться компаниями и подписывать одну статью многими фамилиями, независимо от реального вклада того или иного соавтора. Расходы делились на весь коллектив.

Молодых ученых сейчас мало, и если оплата труда в науке и престижность этой профессии будет сохраняться на современном уровне, то скоро молодого ученого будет так же трудно найти, как снежного человека. Но все же они — молодые и средних лет ученые — еще существуют. И им нужно понимать, что создаваемый интеллектуальный продукт должен быть зафиксирован. Тут электронные средства, в частности, Интернет, не заменят, а лишь дополнят старые добрые журналы. В науке есть один уровень — мировой. Ниже которого опускаться нельзя. Материалы, предназначенные для печати, надо доводить до соответствующего уровня, учитывая требования международных журналов.
Над многими издателями довлеет мысль, что наука должна быть сложной. Соответственно, статьи, написанные заумным и мало понятным языком с неясными многословными выводами напечатать бывает легче, чем четкий и доходчивый текст, который могут отвергнуть как «дешевую популярщину». Об этом свидетельствует опыт десятилетий. Так, на рубеже XIX и XX веков французский физик Ж.Пуанкаре четко изложил принцип относительности, а голландец Х.Лоренц дал строгое описание процессов, которые происходят при скоростях, приближенных к скорости света. Но в массовое сознание гораздо глубже внедрена фамилия простоватого клерка из патентного бюро А.Эйнштейна, который вместе с женой Эльзой написал абсолютно непонятный реферат работ Пуанкаре и Лоренца, к тому же без ссылок на источники.
Истинному ученому приходится лавировать между объективным знанием и политикой, памятуя известную истину: если ученый не может доходчиво объяснить людям, далеким от науки, чем он занимается и какое это имеет значение — значит, он сам этого не понимает.