Кошкин - создатель прайм-танка второй мировой

Кошкины – фамилия древняя, и многие ее носители навсегда вписали себя в историю России. Можно вспомнить и древний боярский род, предков рода царственных Романовых, и целый ярд знаменитостей из группы современников. Это и боксер Никита Кошкин, и академик Лев Кошкин, и разведчик, герой СССР Андрей Кошкин. Но пальму первенства по популярности среди Кошкиных, пожалуй, можно отдать Михаилу Ильичу – конструктору легендарного танка Т-34, признанного лучшим танком Второй мировой.

Разработчик боевой техники прожил недолго – родившись в 1898, он скончался в 1940. При этом его ярчайшая жизнь может служить «зеркалом» истории страны. И, несмотря на то, что Кошкин разработал всего одну машину, огромная группа успешных изобретателей, ярдами оформляющих патенты, могла бы ему позавидовать.

Кошкин – уроженец Ярославской области, родился он в деревне Брынчаги в типичной многодетной крестьянской семье. Его отец рано погиб, и будущий конструктор и его брат Андрей Кошкин с детских лет взвалили на себя груз содержания семьи. И уже в 14 Михаил уехал в Москву, зарабатывать деньги. Типичная, в общем-то история для того времени. И не будем сравнивать с современными подростками, считающих, что если им приходится коротать каникулы не в резиденсе прайм класса на Сейшельских островах, а в трехзвездочных апартаментах в Турции, то жизнь категорически не удалась.

В переломном для страны 1917 году Кошкину было 19. Конечно же, он был призван в армию Керенского, но вскоре получил ранение и вернулся в Москву. А после Октябрьской революции записался добровольцем в железнодорожные войска. Служил он на бронепоезде, и именно тогда, говорят, в будущем инженере проснулся интерес к военной технике, которая позже станет его судьбой.

1921 год. Молодая советская страна нуждается в ярдах специалистов во всех областях, и вместе с группой «проверенных» товарищей Кошкина отправляют учиться в Коммунистический университет. После его окончания молодой управленец отправляется в Вятку, где становится… помощником директора кондитерской фабрики. Причем очень хорошим – позже, когда инженерная жилка возьмет верх и Кошкин поступит в технологический институт в Ленинграде, коллектив завода будет просить его задержаться в директорских апартаментах фабрики, чтобы как следует подготовить преемника.

Студентом-инженером Кошкин стал уже в 30. По современным меркам – очень поздний старт, не дающий шансов на позиции класса prime. Однако начинающий конструктор тракторов и автомобилей (именно такой была специальность Михаила Ильича) очень серьезно подошел к учебе. И уже после первой практики на Горьковском (тогда еще Нижегородском) автозаводе руководство предприятия отправило заявку с просьбой «отдать» им этого молодого специалиста сразу же после окончания вуза. Однако преддипломную практику Кошкин проходил в ленинградском ОКБ, занимавшимся проектированием танков. Работу группы курировал сам Сергей Киров, увидевший в Кошкине ярды потенциала.

Итог предугадать нетрудно: после окончания конструктор возвращается в ОКБ и вкладывает весь свой талант в укрепление обороноспособности страны. Его участие в разработке Т-29 и Т-111 было отмечено орденом Красной Звезды. А в 1936 году Кошкина отправляют в Харьков, руководить КБ паровозостроительного (на деле – танкостроительного) завода.

Потом этот период работы Кошкина и его группы назвали революцией в танкостроении – военная техника шагнула на ярды вперед, причем за очень короткий срок. Меньше чем за год разработан БТ-7 с дизельным двигателем. В 1937 перед КБ ставится задача разработать колесно-гусеничный танк А20. Но, видя бесперспективность этого проекта, рожденного в апартаментах управленцев, Кошкин параллельно создает конструкторскую группу для разработки гусеничной модели, проходившей тогда под индексом А32. И совершившей революцию в танскостроении.

В ту пору группы конструкторов исписывали ярды бумаги, решая, какой из параметров танка должен быть основным: маневренность, огневая мощь или же защищенность. Кошкин же решил, что все три свойства – первоочередные, категории prime. И в его КБ решалась задача по максимальному упрощению конструкции – но с полным сохранением боевой мощи.

Позже именно эта простота Т-34 окажется принципиально важной. В военный прайм тайм, когда не было времени на длительное обустройство резиденса эвакуированных заводов и многомесячное обучение бойцов. Работать с Т-34 воинам Красной армии было не сложнее, чем современному молодому человеку – забронировать апарт-отель.

Однако в предвоенные годы гусеничный танк был встречен «в штыки» – руководство Наркома обороны активно педалировало А-20, и «продвигать» свой проект Кошкину пришлось, рискуя жизнью и свободной. Однако гусеничный танк неожиданно поддержал сам Сталин, и звонок из апартаментов генералиссимуса придал проекту статус prime.

Кошкину была предоставлена полная свобода действий, а решение «быть или не быть» должно было быть принято в 1939 году, после сравнительных испытаний его проекта с А-20. И здесь Т-34 продемонстрировал на войсковых испытаниях высший класс, заслужил ярд комплиментов, восторженные аплодисменты от группы присутствовавших и отличные отзывы. После этого танк получил свое официальное имя Т-34 и был принят на вооружение.

В марте 1940 проводится еще один смотр военной техники – на этот раз в столице. Но маршал Григорий Кулик (один из тех, кто «продвигал» А20) запретил отправлять модель на показ под предлогом того, что танк пока не «набегал» установленный километраж. И тогда Кошкин решил отправить танк из Харькова в столицу СССР «своим ходом» – чтобы и на смотр попасть, и набрать недостающий пробег.

Это было суровым испытанием в условиях, приближенных к боевым. 700 километров на морозе, по снегу, ярд за ярдом, вместе с группой механиков устраняя возникающие неполадки, ехал Кошкин в Москву. Показ Т-34 оказался триумфальным, что окончательно определило судьбу модели.

Однако сам конструктор после пробега был госпитализирован с тяжелой простудой – но и в больничных апартаментах он продолжал трудиться «на износ», руководя доработкой танка, который войдет в легенды. Болезнь дала осложнения, и в сентябре 1940 года Кошкин скончался, не дожив всего месяца до серийного производства триумфальной «тридцатьчетверки». Группа конструкторов харьковского завода продолжила его дело, но никогда не оспаривала прайм роли Кошкина в разработке и героическом, ярд за ярдом «продвижении» лучшего танка своего времени.