Спортсмен как артист-исполнитель

23 Декабря 2011
Итак, является ли бейсболист, спринтер, футболист или боксер артистом так же, как скрипач, балетный танцовщик, дирижер? Предшествующая глава избавляет нас от дальнейшей дискуссии по этому поводу и дает право ответить утвердительно: да, спортсмен — это артист-исполнитель!
Предваряя обвинение в излишней самонадеянности, посмотрим, рассматривают ли себя как артистов сами спортсмены и каких взглядов придерживаются на этот счет теоретики спорта.
Покойный Стив Префонтен, в прошлом способный стайер, высказывал пожелание, чтобы публика расценивала его бег как искусство. Ему приписывалось высказывание: «Я—художник, артист-исполнитель ».
Поль Фрейссинэ (1968) настаивал на том, что занятия спортом (в отличие от наблюдения за ходом соревнований)— такое же искусство, как музыка, поэзия или танец. Он определял спортивное состязание как зрелище, отвечающее законам изящных искусств, цель которых в создании или достижении прекрасного. В поддержку мнения Фрейссинэ приведем утверждение авторов уже упоминавшегося сборника «Спорт с точки зрения науки» (1972):
Такое допущение кажется странным только тем, чье мышление все еще находится под влиянием идей дуализма. Знатоки спорта, а в особенности сами спортсмены, противятся низведению спортивных упражнений на чисто физический уровень. Спорт—в такой же степени cosa mentale, т. е. порождение человеческого разума, как и живопись, если воспользоваться выражением Леонардо да Винчи, который прибегнул к нему, чтобы освободить живопись от клейма «ремесла».
Пауль Вайсс утверждает, что атлет не создает прекрасное сознательно, что дух борьбы, соревнования лишает его всякой заинтересованности в артистизме выступления. Однако если обратиться к гимнастике, то можно увидеть, что это один из тех видов спорта, где превосходство в эстетике» зачастую предрешает результат. Этот вопрос будет рассмотрен в данной главе специально.
Понятие виртуозности как превосходной степени мастерства дает еще один повод для того, чтобы рассматривать спортсмена как артиста. Виртуозный музыкант обогащает исполняемое произведение собственным его пониманием и стилем игры. О виртуозной игре скрипача фрица Крейслера «Ныо-Иорк тайме» 21 января 1925 г. писала следующее:
...нам неизвестен другой виртуоз, чья игра дает такое глубокое ощущение причастности к великому духу. Парадоксально, но подавляющая мощь его индивидуальности отчасти порождается самозабвенным отношением к тому, что он играет. Слушая его, вы думаете: «Вот человек, мысли которого больше заняты музыкой, чем собственной игрой на скрипке, и больше игрой на скрипке, чем самим собой». Он стоит как бы позади музыки, а не заслоняет ее, и благодаря этому вы понимаете, что, если только это не величайшая музыка, он превосходит ее своим величием.
Вот так же, как о виртуозных исполнителях произведений искусства, иной раз отзываются об атлетах.
Но спросим себя еще раз, что такое спорт: само искусство или его произведение (oeuvre)? Поль Фрейссинэ считает, что между английским work of art (произведение искусства) и французским oeuvre (произведение как продукт художественной деятельности) есть некоторое различие. Нам представляется, что значение слова oeuvre шире и более подходит к теме разговора. Движения в танце скорее могут считаться oeuvre, чем work of art. Таким образом, различие очевидно, и оно позволяет нам углубиться в вопрос о природе oeuvre в спорте.
Как правило, балет (oeuvre) не может отождествляться с каким-либо конкретным танцовщиком. Точно так же и в спорте oeuvre в принципе нельзя отождествлять с отдельным спортсменом. Возможно, наилучший способ
это понять—взять любое спортивное соревнование и припомнить два-три наиболее ярких впечатления, с ним связанных. С точки зрения наблюдателя (объективная эстетика), спортсмены, выступавшие в данном соревновании, сливаются в один абстрактный, обобщенный образ, а как красивое зрелище рассматривается само соревнование. Лишь в очень редких случаях речь идет о том, что красив в выполнении упражнения атлет. С точки зрения участника состязания (субъективная эстетика), его собственные отдельные выступления тоже имеют тенденцию сливаться в абстрактное, обобщенное действие.
Для иллюстрации сказанного обратимся к истории забегов на одну милю. Мы можем утверждать, что стили бега Бэннистера, Эллиотта, Райана, Байи и Уолкера (рекордсменов мира на этой дистанции) индивидуальны. При этом открывается возможность поспорить, чей стиль более «красив», артистичен, и каждое утверждение может основываться на убедительных критериях. Но взятые вместе особенности их бега привносят в данный вид спорта новое качество, добавляют соревнованиям нечто, вызванное участием в них спортсменов, обладающих высоким мастерством. Прежде всего это драматический потенциал. Именно драматический потенциал отличает такой забег как oeuvre от обычного забега, который ничем не примечателен, подобно многим произведениям живописи, скульптуры, пьесам, музыкальным композициям, поэмам, ничем не выделяющимся с точки зрения художественных достоинств. Субъективно игрок в бейсбол, например, знает, что ему не всегда удается какой-то прием, зато живо помнит те случаи, когда он у него получился. Хороший удар по мячу оказывает драматическое воздействие на личность и вспоминается потом как «красивый». Особый стиль бега, точность ударов по мячу бейсболиста и т. д.— вот те критерии, исходя из которых мы называем атлета артистом.
Фрейссинэ (1968) выделяет четыре уровня существования oeuvre в спорте: материальный, чувственный, онтический (онтологический) и трансцендентальный. Материальное существование — это атлет, подвергающий свое тело (естественно данное ему, т. е. данность) трудностям тренировки, которая приводит к определенному результату (продукт). Чувственный уровень проявляется в осознании атлетом материальных результатов тренировочного процесса. Онтический уровень характеризует существование спорта как сферы культуры и особого рода доведения (изменяющегося и приспосабливающегося к обстоятельствам), которые существуют в определенное время и занимают определенное место в жизни человека и общества. Трансцендентальный уровень oeuvre в спорте выступает как единство материального, чувственного и онтического уровней.
По мнению Вайсса (1969), различие между спортсменом и художником состоит в том, что спортсмен демонстрирует свое умение посредством собственного тела, в то время как художник применяет другие средства, привнесенные извне. Мы не можем согласиться с Вайссом: если следовать его логике, то и танцовщик отличается от подлинного художника. Кроме того, бейсболист или метатель копья с полным правом могут считать биту или копье инструментами искусства. Наконец, ничто не мешает считать тело спортсмена, как и танцовщика, «инструментом», хотя такое допущение и может привести в ужас нынешних философов. В статье, опубликованной журналом «Лайф» 10 марта 1971 г., Норман Мейлер назвал боксера «художником тела» (однако это еще не значит, что боксер считает тело инструментом своего искусства):
В каждом боксере погибает художник... И чем лучше, чем успешнее боксер выступает, тем выше степень, в которой он сумел преобразовать эту силу в ловкость, дисциплину и более того — в искусство владеть телом.
Чаще всего роль артиста приписывается тем спортсменам, которые своими выступлениями зарабатывают на жизнь и обычно называются профессионалами. Они так же продают произведения своего искусства, как архитекторы, музыканты или любые другие художники, живущие результатами своей работы. Джозеф Купфер (1975) выдвинул следующее утверждение: «Человек, лишенный в своей деятельности других мотивов, кроме хорошего исполнения и удовольствия от него, скорее готов проиграть в красивой игре, чем победить в плохой, например имея слабого соперника. Профессионала подобные вещи не смутят, поскольку его интересует то, что лежит вне игры как таковой». Купфер признает слабость своего аргумента, делая следующую оговорку:
В случае с профессиональным спортсменом следует ожидать такого возражения: можно играть и некрасиво и забить мяч, играть красиво и тоже забить, а можно — играть красиво, но не суметь забить мяч. На это я отвечу: человеческое тело устроено так, что самые лучшие матчи и самые лучшие игроки (те, кто забивает больше всех и в наиболее критические моменты) красивы. Эффективность усилий—это всегда плюс в игре. Истории известны прекрасные спортсмены, которым недоставало изящества форм, но в то же время нельзя сказать, что своими успехами они были обязаны неловкости.
Достойно сожаления, что Купфер дает завлечь себя в западню неточных терминов, поскольку слово «изящество» всегда подводило неосторожных.
Авангард
Спорткомплекс Авангард
Украина, город Киев,улица Мельникова, д. 48 время работы: ежедн. 6:00-24:00 Спортивные школы +38 (44) 483-24-97 +38 (44) 483-34-88
avangardsport@ukr.net
Аренда спортзала