Екатерина Рокотова: как менялся образ роковых женщин в кино

В российский прокат выходит неонуар «Конченая» (оригинальное название «Конечная», но наши прокатчики все сделали по-своему), где Марго Робби провоцирует у мужчин нерегулируемое слюноотделение и ведет их к погибели. Актриса идеально олицетворяет классический образ femme fatale современного Голливуда, а подобный типаж опасной красотки, кажется, никогда не выйдет из моды. Актриса Екатерина Рокотова рассказывает, как происходила эволюция образа роковой женщины в кинематографе.
Вся человеческая история полнится портретами губительных искусительниц. В греческой мифологии сирены завлекали моряков навстречу смерти своими сладкими голосами. В средневековых легендах демонические суккубы склоняли мужчин к разврату, вытягивая из них жизненные силы. В искусстве столетиями тиражировался библейский сюжет о Саломее, которая обворожительными плясками убедила своего отчима, тетрарха Ирода Антипу, принести ей голову Иоанна Крестителя на блюде. Примеров хватает и в реальной жизни: от царицы Клеопатры до танцовщицы-шпионки Маты Хари. Живопись и литература также не оставались в стороне. В кино роковые женщины плотно заняли нишу детективных триллеров, но со временем им стало тесно в этих рамках, и они вышли за их пределы. Адаптируясь к переменам, совратительницы с коварными намерениями сохраняют актуальность и продолжают волновать зрителей.
От женщины-вамп к femme fatale
В начале XX века французы еще не изобрели термин «femme fatale», поэтому вожделенных, но губительных барышень называли женщинами-вамп, подразумевая их сексуальный вампиризм. Ярче всего хищный образ удался актрисе Теде Баре в немой ленте «Жил-был дурак» 1915 года по мотивам поэмы Редьярда Киплинга «Вампир».
Роли «пожирательницы мужчин» стали визитной карточкой дивы и упрочили
ее репутацию как первого секс-символа кинематографа. Как гласит одна из любимых народом максим, красота — страшная сила, и роковые дамы использовали
ее для достижения материальных благ. Подобным фигурам часто приписывали животные черты, подчеркивающие их потворство инстинктам; нарекали их женщинами-пауками, которые плетут свои сети. Картина «Мордашка» (1933) уникальна своей откровенностью в деликатных темах секса, соблазнения и вольнодумства. Фильм успели снять за год до вступления в полную силу производственного Кодекса Хейса, вставшего на стражу морали в кино. Его принятие во многом ускорили как раз безнравственные похождения героини в исполнении Барбары Стэнвик, вогнавшие цензоров в краску. По сюжету девушка вдохновлялась идеями Ницше в пересказе непутевого пьяницы и прокладывала себе путь наверх, спя со всеми подряд и разрушая их жизни. Хватил горя даже молодой Джон Уэйн — будущая икона вестернов и воплощение благородной мужественности. Тем не менее смелая «Мордашка» была отдельной вспышкой, а настоящая эпидемия случилась в следующее десятилетие, когда femme fatale превратилась в узнаваемый стереотип.
Волна нуаров
В 40-е годы по экранам пошла волна многочисленных нуаров — циничных и стильных криминальных драм с особым набором характерных приемов. Роковые женщины —
их неотъемлемый атрибут. В массе своей они пришли из литературы: в так называемых крутых детективах авторства Рэймонда Чандлера, Дэшила Хэммета и Джеймса Кейна «слабый» пол регулярно представал вероломным и служил источником всех бед. Принято считать, что роковые женщины порождены мизогинией и воплощают страх патриархального общества перед растущей ролью женщин — в 40-е они особенно активно входили в общественные сферы жизни. Греховные чаровницы отрицали идею материнства, подрывали семейные устои и не хотели сидеть дома и варить борщ. Поскольку женщины на тот момент не могли управлять мужчинами социально, политически и экономически, они обольщали, лгали и манипулировали поклонниками через эмоции. Феминистический взгляд на данный феномен видит в роковых женщинах определенную прогрессивность. Пусть роковые красотки холодны, расчетливы и охочи до денег, они в то же время загадочны, раскрепощены, уверены в своей сексуальности, обладают острым умом, стремятся к независимости и активно идут к своей цели. Таким образом, они объединяют в себе качества, одновременно пугающие и манящие. Подобная противоречивость делала их интересными и многогранными персонажами, играть которых было праздником для актрис, ведь звездам часто приходилось довольствоваться скучными ролями покорного любовного интереса, чье существование вертится вокруг главного героя. Поскольку формально femmes fatales выступали на стороне зла, в конце они нередко получали по заслугам. Персонаж Мэри Астор в «Мальтийском соколе» (1941) вынуждала мужчин плясать под ее дудку и решать ее проблемы, но матерый частный детектив не купился на ее игры (все-таки Хамфри Богарт не лыком шит!) и вывел девушку на чистую воду. Героиня Барбары Стэнвик в «Двойной страховке» (1944) подбивала ухажера на идеальное убийство ее супруга, однако кончилось для нее все тоже нелучшим образом. На тот момент роковые женщины все еще зависели от противоположного пола, который им требовался в качестве инструмента, выполняющего их волю.